В 2020 году одна женщина, именуемая Б., обратилась в социальные службы Ямало-Ненецкого автономного округа с просьбой о помощи. Она заявила, что является безработной матерью-одиночкой с двумя детьми и нуждается в государственной поддержке, пишет Дзен-канал "Юрист объясняет | Евгений Фурин".
На основе предоставленных данных ей были оформлены пособия и льготы, включая выплаты на детей, компенсации за жилищно-коммунальные услуги, а также помощь на продукты, лекарства и подготовку детей к школе. Общая сумма, полученная ею за два года, превысила 650 тысяч рублей. Однако вскоре ситуация приняла неожиданный оборот.
Неожиданные находки
Социальные службы начали получать информацию о том, что женщина на самом деле проживает не в Ямале, а в Казахстане. В социальных сетях были опубликованы фотографии, которые подтверждали, что Б. владеет кафе-кондитерской и даже ведет программу на местном телевидении. Кроме того, ее квартира в России сдавалась в аренду, что ставило под сомнение ее заявления о безработице.
После этого социальные органы обратились в суд с требованием вернуть все денежные средства, выплаченные женщине за два года. Главным аргументом стало то, что выплаты предназначены исключительно для тех, кто постоянно проживает в данном регионе.
Судебные разбирательства
В суде первой инстанции Б. удалось добиться успеха. Судья указал на отсутствие доказательств мошенничества. Однако социальные службы не остановились на этом и обратились в Верховный суд.
Верховный суд подтвердил, что право на пособия имеют только те, кто фактически проживает в регионе. Проанализировав информацию, суд выяснил, что Б. проводила в Ямале не более 60 дней в году. Б. также не смогла предоставить четких доказательств своих доходов в Казахстане, что усугубляло ситуацию.
Дополнительные данные от ФНС показали, что официальный доход Б. в России составлял 43 тысячи рублей в месяц, что значительно превышало прожиточный минимум. Суд в конечном итоге обязал ее вернуть все полученные выплаты, а апелляция поддержала это решение. Таким образом, история женщины стала очередным подтверждением последствия обмана в вопросах социальной помощи.
